Робур-Завоеватель. Властелин мира - Страница 96

К оглавлению

96

– Вперед! – крикнул я.

И мы скатились на берег, чтобы отрезать этим людям путь к лодке.

Увидев нас, они сейчас же бросают свои тюки и стреляют из револьверов. Джон Харт ранен в ногу.

Мы тоже стреляем, но менее удачно. Наши противники невредимы, они продолжают бежать к лодке. Добежав до берега, не успев даже выдернуть якорь, они бросаются в воду и в несколько взмахов подплывают к борту «Грозного».

Капитан стоит на носу с револьвером в руке. Он стреляет, и его пуля слегка задевает Уэллса.

Мы с Нэбом Уокером хватаем якорный канат и стараемся притянуть лодку к берегу. Но ведь стоит только обрубить его с борта – и «Грозный» уплывет.

Вдруг якорь вырывается из песчаного грунта, опрокидывает Уокера, а меня зацепляет лапой за пояс и тащит в воду, несмотря на все мое сопротивление.

В ту же секунду на «Грозном» включают мотор, лодка делает скачок и несется к выходу из бухты.

Глава XIII
На борту «Грозного»

Когда я пришел в себя, было уже светло. Бледные лучи пробивались сквозь толстое стекло иллюминатора тесной каюты, где я лежал. Сколько часов прошло с тех пор, как меня сюда положили, – этого я не знал, но, насколько я мог судить по косым лучам солнца, оно еще не очень высоко поднялось над горизонтом.

Я лежал на узкой койке, покрытый одеялом. Моя одежда висела в углу и, по-видимому, была высушена. Пояс, почти совершенно разорванный якорем, валялся на полу.

Ранен я не был, но чувствовал себя совершенно разбитым. Если я на некоторое время потерял сознание, то не от слабости, – я отчетливо сознавал это. Дело в том, что, когда канат тащил меня по поверхности озера, голова моя иногда погружалась в воду, и, как видно, меня вовремя втащили на палубу, не то я бы непременно захлебнулся.

Неужели я теперь один с капитаном и его помощниками на борту «Грозного»?

Да, очевидно, это так. Вчерашняя сцена вновь и вновь встает перед моими глазами. Харт, раненный, лежит на песке; Уэллс тоже задет револьверной пулей; Уокер падает навзничь в ту самую минуту, когда якорь зацепляет меня за пояс. И разумеется, мои спутники считают меня погибшим в водах Эри…

Однако каким образом движется сейчас «Грозный»? Возможно, что, превратив свою лодку в автомобиль, капитан мчится по дорогам, граничащим с озером Эри? Если это так и если я пролежал без сознания несколько часов, то машина, набрав скорость, могла уйти очень и очень далеко. А может быть, снова став подводной лодкой, «Грозный» продолжает свой путь в глубине озера?

Впрочем, нет, «Грозный», очевидно, плыл по широкой водной глади. В каюту проникал свет – значит, аппарат не ушел под воду. С другой стороны, я не чувствовал и толчков, обычных при езде на автомобиле. Следовательно, «Грозный» не на суше.

Но где он сейчас – все еще на озере Эри или уже покинул его? Ведь это страна озер, и лодка, поднявшись по реке Детройт, могла выйти либо в озеро Гурон, либо в Верхнее озеро. Впрочем, установить это мне было трудно.

Я решил подняться на палубу, где, конечно, скорее можно было все разузнать. Встав с койки, я взял свое платье и оделся, хотя вполне могло оказаться, что каюта заперта.

Я попробовал приподнять крышку люка, вделанную в потолок над моей головой.

Крышка поддалась, и я наполовину высунулся наружу.

Прежде всего я поспешил осмотреться по сторонам.

Кругом широкая водная пелена. Берегов не видно. Небо да вода, ничего больше! Что это – озеро или море?

Я не замедлил получить ответ на этот вопрос. Лодка плыла быстро, и брызги волн, рассекаемых форштевнем, перелетая через корму, попадали мне в лицо. Вода оказалась пресной, – судя по всему, это было озеро Эри.

С того момента, как «Грозный» вышел из бухты Блек-Рок, прошло не более семи или восьми часов, – я узнал это потому, что солнце стояло сейчас на полпути к зениту, и, следовательно, это было утро 31 июля.

Озеро Эри имеет около двухсот двадцати миль в длину и около пятидесяти миль в ширину. Поэтому я нисколько не удивился, не видя берегов, ни восточного – штата Нью-Йорк, ни западного – канадского.

На палубе было сейчас два человека; один стоял на носу, наблюдая за ходом судна, а другой находился на корме, за рулем, и, насколько я мог судить по положению солнца, держал курс на северо-восток.

Первый был тот самый человек, в котором я еще вчера, когда он взбирался на берег бухты Блек-Рок, признал одного из двух субъектов, шпионивших за мной на Лонг-стрит. Второй был его вчерашний спутник: он нес фонарь, когда они направлялись в лесок.

Я тщетно искал глазами третьего, того, кого вчера, подойдя к лодке, они назвали «капитаном». Его не было видно.

Все поймут, как велико было мое желание встретиться с создателем этой диковинной машины, с командиром «Грозного», с фантастическим персонажем, заинтересовавшим и взволновавшим весь мир, с дерзким изобретателем, не побоявшимся бросить вызов всему человечеству и провозгласить себя «Властелином мира»!..

Я подошел к человеку, стоявшему на носу, и после минутного молчания спросил у него:

– Где капитан?

Он взглянул на меня из-под полуопущенных век, словно не поняв моего вопроса, – но ведь я сам слышал накануне, как он говорил по-английски.

Впрочем, он, по-видимому, ничуть не встревожился, увидав меня на палубе, и, повернувшись ко мне спиной, продолжал свои наблюдения.

Тогда я прошел на корму, решив обратиться с тем же вопросом к рулевому, но тот попросту отстранил меня рукой и тоже ничего не ответил.

Итак, мне оставалось одно – ждать появления человека, который так «приветливо» встретил меня и моих спутников револьверными пулями в тот момент, когда мы пытались притянуть «Грозный» канатом к берегу.

96