Робур-Завоеватель. Властелин мира - Страница 22

К оглавлению

22

В ту минуту «Альбатрос» словно гляделся в необозримую зеркальную гладь озера Онтарио. Он только что пролетел над страною, так поэтично воспетой Купером, и парил теперь над южным берегом этого обширного водоема, направляясь к прославленной реке, которая несет в него воды озера Эри, разбивая их о свои пороги.

На мгновение величавый гул, напоминавший раскаты грома, донесся до воздушного корабля. Казалось, влажный туман внезапно поднялся в воздух, – так заметно посвежело вокруг.

Прямо под «Альбатросом» с порогов полукружьем низвергались огромные потоки воды. Казалось, струи расплавленного хрусталя, преломляя солнечные лучи, переливаются тысячью радуг. Величественная картина!

Переброшенный перед водопадами мостик, точно нить, соединял один берег с другим. Тремя милями ниже виднелся висячий мост, по которому медленно двигался поезд, переправляясь с канадского берега на американский.

– Ниагарские водопады!

Эти слова невольно вырвались у Фила Эванса, между тем как дядюшка Прудент делал над собой величайшие усилия, чтобы не восхищаться всеми этими чудесами.

Еще минута – и «Альбатрос» уже оставил позади реку, которая отделяет Соединенные Штаты от канадской территории, и устремил свой полет над обширными пространствами Северной Америки.

Глава VIII,
из которой видно, как Робур решил ответить на поставленный ему важный вопрос

В одной из кают кормовой рубки дядюшку Прудента и Фила Эванса ожидали две великолепные кушетки, несколько перемен белья и платья, плащи и пледы. Даже на трансатлантическом пароходе они не пользовались бы большими удобствами. И если наши воздухоплаватели спали дурно, то лишь потому, что им мешали забыться вполне понятные тревоги. В какое опасное приключение были они вовлечены? Какие еще испытания ожидали их по воле Робура и против их собственной воли (да простит нам читатель невольный каламбур)? Чем закончится вся эта авантюра и чего, собственно, добивается инженер? Вот что занимало их мысли в ту бессонную ночь.

Слуга Фриколлин был помещен в носовой части «Альбатроса», в каюте рядом с той, которую занимал повар воздушного корабля. Это соседство было ему по душе: Фриколлин любил общество великих мира сего! В конце концов он заснул, но сон его был полон кошмаров – ужасных полетов в пространстве и головокружительных падений с высоты.

А между тем что могло быть покойнее этого плавного движения в атмосфере, особенно ночью, когда прекратилось всякое дуновение ветерка. Окружающую тишину нарушал лишь шум вращающихся винтов. Порою с земли доносился свисток одинокого паровоза, бежавшего по рельсам, да голоса домашних животных. Какой удивительный инстинкт! Эти земные твари чувствовали приближение летательной машины и в испуге жалобно кричали при ее появлении.

На следующий день, 14 июня, в пять часов утра дядюшка Прудент и Фил Эванс уже прогуливались по настилу, служившему палубой воздушного корабля. За ночь ничего не изменилось: на носу по-прежнему стоял вахтенный, на корме – рулевой.

Однако зачем нужен был вахтенный? Разве им угрожала опасность столкновения с другим летательным аппаратом? Разумеется, нет. У Робура еще не было подражателей. Что же касается встречи с каким-нибудь воздушным шаром, то она была так маловероятна, что ею смело можно было пренебречь. Во всяком случае, «Альбатросу» не приходилось опасаться такого столкновения. Зато оно весьма печально окончилось бы для воздушного шара: припомните басню о чугунном котле и глиняном горшке!

Но могло ли все-таки произойти какое-либо столкновение? Да! Воздушный корабль, как и всякое другое судно, мог потерпеть крушение, если бы путь ему преградила гора, которую не удалось бы обогнуть или преодолеть. Горы были рифами воздушного океана, и «Альбатросу» следовало избегать их, подобно тому, как корабль избегает рифов на море.

Правда, как и положено капитану, инженер заранее наметил для своего корабля кратчайший путь, пролегавший над самыми высокими хребтами. Итак, «Альбатросу» предстояло лететь над горным краем, и благоразумие требовало, чтобы экипаж был начеку на случай, если воздушный корабль слегка отклонится от заданного курса.

Рассматривая местность, расстилавшуюся под ними, дядюшка Прудент и Фил Эванс увидели огромное озеро, к южному берегу которого приближался «Альбатрос». Они поняли, что за ночь воздушный корабль пролетел над озером Эри из конца в конец. А так как он мчался прямо на запад, то замеченное ими озеро могло быть только озером Мичиган.

– Нет никакого сомнения! – вскричал Фил Эванс. – Это скопление крыш на горизонте – Чикаго!

Он был прав: перед ними действительно был «Владыка Запада», город, где пересекаются семнадцать железнодорожных линий, – громадное вместилище, куда стекаются товары из Индианы, Огайо, Висконсина, Миссури – штатов, образующих западную часть Американской Федерации.

Вооружившись великолепным морским биноклем, который он отыскал в своей каюте, дядюшка Прудент легко различал главные городские строения. Фил Эванс называл ему церкви, общественные здания, многочисленные «элеваторы», или механизированные склады, и, наконец, указал на огромную гостиницу «Шерман», похожую на гигантскую игральную кость; очками ей служили сотни окон, блестевших на фасадах этого здания.

– Если мы над Чикаго, – заметил дядюшка Прудент, – это доказывает, что нас занесло на запад значительно дальше, чем требуется для быстрого возвращения домой.

И в самом деле, «Альбатрос» все больше удалялся по прямой линии от столицы Пенсильвании.

Однако, если бы дядюшка Прудент вздумал убеждать Робура повернуть обратно на восток, он все равно не мог бы этого сделать: то ли инженер был занят каким-либо делом, то ли еще спал, но в то утро он не спешил выходить из каюты. И обоим воздухоплавателям пришлось отправиться завтракать, так и не повидавшись с ним.

22